САЗОНОВ ЕВГЕНИЙ ЮРЬЕВИЧ,
художественный руководитель Санкт-Петербургского Театра юношеского творчества (ТЮТ), заслуженный работник культуры РФ
— Уважаемый Евгений Юрьевич, благодарим Вас за согласие дать интервью петербургскому образовательному журналу «Педагогика онлайн». Хочется построить наш разговор вокруг проблематики «Искусство и педагогика, искусство для детей». Какова для Вас главная задача детского театра, спектакля для детей? Претерпевала ли изменения эта сверхзадача на протяжении Вашей многолетней творческой работы с детским, подростковым, юношеским театром?
— Я попробую взять на себя смелость сформулировать главную задачу детского театра. Мне приходит в голову ответ выдающегося отечественного театрального режиссера Г.А. Товстоногова на вопрос: где вы находите темы, идеи для ваших спектаклей? Он сказал: «В зрительном зале». Казалось бы, это не имеет отношения к детскому театру. Но я попробую пояснить, в чем же тут дело. Этот его ответ меня сопровождает много десятилетий. Он мог бы ответить: «Я хожу в театральную библиотеку и ищу пьесы. Я думаю, слушаю радио, смотрю телевидение, читаю газеты и нахожу актуальное». Но он сказал: «В зрительном зале». А что такое зрительный зал? Это – время, это эпоха, это то, чего, может быть, еще нет в реальной жизни, лишь вызревает в ней. Газета, например, еще этого не слышит – этого дуновения ветерка. Это то, на что направлено внимание людей, внимание времени. На несправедливость, на доброту, на любовь, на разрушения. Услышь это, и тогда ты будешь таким, как Товстоногов. Будешь актуален. Ты будешь отвечать на запрос времени. А не идти на поводу у публики. Услышать и ответить. Если, допустим, я слышу что-то тревожное, я думаю, какую пьесу мне взять, чтобы эту тревогу обострить, обратить на нее внимание или, наоборот, локализовать ее, чтобы не произошло катаклизмов. В этом – целительная сила искусства. Точно так же я ищу главную задачу детского театра. Это может быть театр для детей, где играют профессиональные актеры. Но это может быть и театр, где играют дети. Я прислушиваюсь к детям. Не в том смысле, что я спрашиваю у них, какую пьесу они хотят (хотя иногда и это бывает, и об этом интересуюсь). Я прислушиваюсь к ходу времени, чтобы понять, а что же нужно детям 21 века. И прихожу к выводу, что им нужно то же самое, что и детям 20-го, 19-го, 10-го, 5-го веков и детям до нашей эры. Им нужно расти. Становиться взрослыми. Мы по себе помним, как нам хотелось быстрее вырасти. Физически вырасти, нравственно, психологически. Развиться. При этом ловить радость жизни, любить, шалить, озорничать, может быть, даже хулиганить и получить по башке. Встретить взаимопонимание. Встретить романтику, любовь. Вот это всё во все века не меняется.
Главная задача театра – развитие души, ума, формирование потребностей, ценностных ориентиров. И для этого все жанры хороши, кроме скучного, как говорил Вольтер. Это может быть драма, трагедия, комедия, балаган (сделанный со вкусом). Если же театр ставит перед собой какую-либо другую задачу (скажем, произвести фурор, получить популярность или даже познакомить детей с классической литературой), но при этом в основе не лежит задача развития, тогда не понятно, как и зачем это делать. Я знал одного педагога, который собрал детей пяти лет и стал ставить с ними «Гамлета». Он был убежден, что их надо именно так развивать. Правда, для того чтобы развивать пятилетнего ребенка, может быть, и не надо «Гамлета». Может быть, хватит и сказки про репку. Но задача развития остается главенствующей – ставите вы с детьми «Колобка» или Мольера, или Чехова. Замечу: дети меняются. То, что 20 лет назад понимал 15-летний, сегодня уже понимает 10-летний. Я скажу: сегодняшние 10-летние дети понимают (так мне кажется) то, что я понимал в 20 лет. Но нельзя по поводу этого обольщаться. Потому что кроме понимания есть еще много, как теперь говорят, и других опций, влияющих на рост личности. Задача развить человека, действительно, первостепенная и бесконечная. Я руковожу большим театром (250 детей, 64 год работаем, много задач – технических педагогических), но, положа руку на сердце, скажу: при решении всех этих задач я думаю только о развитии ребенка. Ребенок не принадлежит мне, нам, педагогам, педагогике. Он не принадлежит даже обществу. Он не принадлежит даже родителям. Он самодостаточное творение Божие или, кто не верит в Господа Бога – создание природы. Гете, по-моему, сказал, что юноша хочет иметь собственную историю. Ребенок – это такое чудо, которое, родившись, сразу хочет иметь собственную историю. И ему не надо в этом мешать. Надо создавать условия для развития. Не говорить: «Я развиваю, я воспитываю» – педагог может только создать условия: виноградную косточку в землю зарою...
